Пандора в Конго - Страница 53

Человеческая жизнь для этих существ никакого значения не имела. Создавалось впечатление, что у них, подобно дальтоникам, тоже был какой-то дефект зрения, который не позволял им видеть людей. Они обращали внимание только на предметы, и вся их деятельность заключалась в отделении вещей пригодных от непригодных: это – да, а это – нет, это – да, а это – нет.

Ричард вышел из своей палатки и замер в таком же изумлении, как Маркус. Тектоны копались в сундуках, вытряхивали содержимое мешков, открывали сумки и чемоданы. В считанные минуты они перевернули вверх дном все, что было на поляне. А вскоре произошло первое столкновение.

Один из тектонов приблизился к Ричарду, вернее, к его наручным часам, и вцепился в запястье. Действия этого существа не были проявлением насилия, его просто интересовали часы. Но Ричард, испугавшись, отступил на несколько шагов. Тектон не желал выпускать добычу и, шагая вслед за старшим Кравером, продолжал теребить ремешок часов. В конце концов Ричард оступился и упал навзничь. Пришельцы вдруг бросили все свои дела и замерли, словно марионетки, у которых натянули движущие ими нити, а потом в один голос захохотали. Воришка, собиравшийся украсть часы, даже изобразил неловкие движения Ричарда и его нелепое падение. Старший Кравер лежал на земле, целый и невредимый, и плакал. Тем временем другой тектон подошел к Маркусу, привлеченный видом фитиля, который торчал из кармана Гарвея, и потянулся за ним.

– Поосторожнее! – сказал Маркус и несильно, но твердо оттолкнул его.

На лице тектона появилась недовольная гримаса. Потом он протянул Маркусу квадратный камешек пепельного цвета. В душе Гарвея смешались отвращение и сдерживаемый страх. Сначала ему показалось, что наилучшим выходом будет принять предмет, который ему предлагали. Ведь это всего лишь камешек или, может быть, маленький фарфоровый кубик. Пока Маркус рассматривал странный предмет, тектон решил, что он хочет поторговаться, и удвоил плату. На этот раз он предложил длинный камешек, похожий на мел в школьном классе. Интересно, на что ему, Маркусу, эти странные штуки? Но времени на подобные размышления у него не оказалось. Рядом с ним неожиданно появилась Амгам. Она стукнула пришельца по рукам, и его камешки, фарфоровые кубики или что там это было, полетели на землю. Девушка схватила Гарвея за руку и потащила к лесу.

К одному из деревьев на краю поляны был привязан негр. Уильям в последнее время пристрастился к подобному виду наказания. Бедняга сидел там за какую-то небольшую провинность. Амгам обеими руками повернула голову Маркуса, чтобы тот внимательно посмотрел, чем занимались пять тектонов, которые копошились возле африканца.

Пришельцы, обнаружив привязанного негра, воспользовались его беззащитностью. Они не тратили время на переговоры с беднягой. Двое из них отрывали ему пальцы рук и ног специальными кусачками. Их товарищ кипятил, помешивая, какой-то химический раствор в небольшом котелке на костре. Четвертый тектон опускал оторванные пальцы в кипящую жидкость, а потом вынимал кости, очищенные от мяса и кожи, при помощи щипцов. Когда кости остывали, он передавал их пятому тектону, который сидел на траве и с тщательностью ювелира обрабатывал их какими-то инструментами. Казалось, пришельцы были совершенно глухи к крикам несчастной жертвы. Несмотря на льющуюся из ран кровь, они вонзали кусачки в его руки и ноги снова и снова.

Маркусом овладела паника. Движимый первым порывом, он побежал в направлении палаток и снова оказался в центре лагеря. Там к нему бросился его старый знакомый: одной рукой он крепко вцепился в рубашку на груди Гарвея, а на ладони другой протягивал ему три камешка, целых три. И тут, наконец, до Маркуса дошло, из какого материала делали свои деньги тектоны.

– Отпусти меня! – умолял Маркус. – Отпусти!

Дыхание тектона жгло его ухо, и Гарвей не знал, как от этого избавиться. Ему не удавалось ничего сделать. И вдруг неожиданно голова тектона разлетелась на тысячу кусочков, как спелый арбуз, который падает на асфальт с большой высоты. Маркус с ужасом увидел, что его рубашка совершенно промокла от крови убитого.

Уильям проснулся последним, но начал действовать первым. И, естественно, в своей обычной манере. Он шел с револьвером в руке и расстреливал всех тектонов, которые имели неосторожность оказаться неподалеку. Казалось, младший Кравер шагает по стрельбищу. Шаг, локоть сгибается, выстрел. Тектоны не сразу поняли, что происходит. Наверное, им не могло прийти в голову, что кто-то осмелится напасть на них. Один из тектонов даже подошел вплотную к Уильяму, вознес руки к небу и стал в негодовании кричать ему что-то визгливым голосом. Младший Кравер вложил дуло револьвера ему в рот, выстрелил и невозмутимо пошел дальше искать новые жертвы; брызги крови алели на его лице. Воодушевленный примером брата, Ричард взялся за свое ружье. И скоро в воздухе над поляной летало больше пуль, чем москитов.

В убийственном хладнокровии, которое проявил в тот день Уильям Кравер, было какое-то величие. Ни один мускул не двигался на его лице. Когда пули кончались, он, не обращая ни малейшего внимания ни на тектонов, ни на гвалт и хаос, царившие вокруг, спокойно открывал барабан револьвера, заряжал его и снова начинал упражняться в стрельбе по движущимся мишеням. Один шаг, другой, стоп. Рука вперед, прицел, бум! И тектон готов. Потом еще один и еще. Рубашка Уильяма покрывалась пятнами крови его жертв, и брюки тоже. Но младший Кравер неудержимо двигался вперед. Ему играло на руку то, что тектоны не защищались. Может быть, они не верили в происходящее, а может, слишком увлеклись грабежом. Многие из них даже не понимали, что умирают; пуля пронзала их грудь, и они падали на землю, продолжая сжимать в руках добычу. Лишь двое последних оказались умнее других и бросились наутек.